Сергей Михеенков - Солдатский маршал [Журнальный вариант]
Директива, отданная фон Боком своим войскам, действовавшим в районе Калинина, была следующей: «9‑я армия и 3‑я танковая группа должны не допустить отвод живой силы противника, стоящей перед северным флангом 9‑й армии и южным флангом 16‑й армии (выделено мной. — С. М.), взаимодействуя с этой целью с 16‑й армией, а в дальнейшем — уничтожить противника. 3‑я танковая группа с этой целью, при удержании Калинина, как можно быстрее достигает района Торжок и наступает отсюда без задержки в направлении на Вышний Волочек для того, чтобы предотвратить переправу основных сил противника через реку Тверца и верхнее течение реки Мста на восток. Необходимо вести усиленную разведку до рубежа Кашин — Бежецк — Пестово. Надлежит также удерживать линию Калинин — Старица и южнее до подхода частей 9‑й армии».
Итак, обе стороны готовились к наступлению.
20 октября Конев отдал четырём своим армиям приказ о переходе в наступление:
«…2. Войскам Калининского фронта (…) главными силами окружить и уничтожить группировку противника в районе Калинина, между рекой Волгой и Московским морем, и к исходу 21.10 овладеть г. Калинин, не допустить перегруппировки противника для наступления на юго–восток, на Москву…»
Далее командармам расписывался порядок наступления, направление атаки, время и пункты выхода на конечные цели.
Немцы успели основательно подготовиться к обороне. Свои позиции они уступали только перед явным преимуществом противника. Но и, отходя, как правило, контратаковали и в большинстве случаев возвращали первоначальные рубежи. Атаки длились несколько дней. К концу октября армии Калининского фронта выдохлись. Продвижение вперёд было незначительным. Конечная цель наступления — освобождение Калинина — не достигнута. Отдельные группы зацепились за юго–восточные и северные окраины города, но, понеся большие потери, вынуждены были отойти на исходные.
Эта книга — попытка написать биографию маршала. Но маршала без солдат не бывает. Солдаты, бойцы, красноармейцы, рядовые, сержанты, старшины, лейтенанты, капитаны — они, по большому счёту, и есть часть биографии маршала. Привожу фрагмент воспоминаний бывшего пулемётчика 185‑й стрелковой дивизии В. С. Флёрова.
Давайте перенесёмся из ближнего штабного тыла в ту среду, которая непосредственно на местности, в окопах и среди развалин городских кварталов, исполняла приказы командиров и пыталась сделать реальностью замыслы штабов.
Василий Сергеевич Флёров, бывший пулемётчик 26‑го пульбата 1319‑го стрелкового полка 185‑й дивизии: «…Два наших расчёта, прикрывая фланг батальона, участвовали в одном из штурмов городских окраин. Пехотинцы ворвались в город, продвинулись на два–три квартала, и мы затащили станкачи в немецкие окопы. Здесь были огневые точки с укрытиями под домами, несколько отрытых в полный рост окопов в 5–7 метров длиной. Мы установили пулемет, чтобы можно было вести огонь вдоль улицы. Кругом беспорядочная стрельба: винтовочная — наша, треск автоматов — немцев. Позади частокол разрывов минометных мин, а впереди хлопки ручных гранат и разрывы снарядов. Я лег у пулемета, а братва ринулась осматривать немецкий блиндаж, обследовать соседние ДОТы. Пожар в доме через улицу разгорался, я оттащил пулемет в тень. Меня все время грызла мысль о возможной контратаке. Впереди нарастала стрельба, сквозь грохот пробивались крики, по дворам и огородам к нам, размахивая винтовками, бежали солдаты. Обзора справа фактически не было, все закрывали домишки, сараи, сарайчики и прочие хозяйственные постройки. И тут я увидел нечто, заставившее меня вскочить: дом, обычный маленький деревянный дом городской окраины как бы лопнул изнутри, и из облака не то дыма, не то пыли просунулась лобовая часть немецкого танка.
Немцы бросили в контратаку танки, против которых мы были беспомощны. Я закричал, выпрыгивая из окопа, ко мне бежали солдаты расчета. Мы подхватили станкач, завернули за дом, перебежали на другую сторону улицы, прикрываясь дымом пожарища, повели огонь в ту сторону, где, сокрушая постройки, ворочался немецкий танк. Выпустили ленту, раздалась команда: «Отходи!» Опять волокли станкач через поле, усеянное мелкими воронками. Мы оглохли от близких разрывов, но пулемет не бросали, хотя потеряли последнюю, третью коробку с нерасстрелянной лентой. Для нас все обошлось без потерь, а у соседей из 16 человек осталось только трое…
Никакого опыта уличных боев у нас не было, выбить немцев мы могли, но удержаться не удавалось. После этого стали готовить подручные противотанковые средства: брали пять обычных ручных гранат РГД, у четырех свинчивали ручки и прикручивали эти гранаты к пятой телефонным проводом. Так получалась связка, которая, попав под гусеницу, могла ее перебить и остановить вражеский танк.
29 октября 1‑й и 3‑й батальоны ночью штурмовали кварталы северо–восточной окраины Калинина. Немцы бросили в контратаку танки и авиацию. Уже днем пришлось отойти на исходные позиции. В этом бою, как рассказывали, командир полка майор Казак личным примером воодушевлял бойцов.
На следующую ночь новая атака — и все вновь повторилось, опять противник восстановил положение. 2‑й батальон, который мы поддерживали, тоже должен был идти в наступление, но приказ отменили, послали другой батальон, а нам приказали спешно заняться изготовлением связок гранат. Как впоследствии выяснилось, командир дивизии получил сведения, что немцы попытаются танками протаранить нашу оборону у шоссе на Бежецк, и наш батальон оставили как резерв командира дивизии, как противотанковый заслон. Но, видимо, немцам было не до наступления на этом участке фронта.
Сковав немцев под Калинином, 185‑я стрелковая дивизия, не добившись большого успеха, тем не менее, вместе с другими соединениями помогла другим фронтам.
…’’Калининское сидение», как потом называли бойцы почти месяц боев под Калинином, закончилось. 15 ноября началось новое наступление немецко–фашистских войск на Москву. Одним из направлений главного удара был Клин. И нашу дивизию, числившуюся в резерве командующего Калининским фронтом, перебросили туда».
Неудача октябрьского наступления на Калинин имеет множество причин. Военные историки называют и весьма распространённую в 41‑м году практику введения в бой сил и огневых средств не единой мощной группировкой, согласованной по времени, а частями. Именно начальный период войны оставил в истории множество примеров того, когда даже крупные группировки, вводимые в дело «пачками», терпели поражение от противника, который уничтожал их также последовательно, частями.
Ответный удар противник нанёс 2 и 3 ноября на стыке 29‑й и 31‑й армий, пытаясь вновь прорваться к райцентру Медному, захватить плацдарм на северном берегу реки Тверцы и оседлать участок Ленинградского шоссе, тем самым нарушив коммуникации обороны Калининского фронта. Немцев встретили сосредоточенным огнём на заранее подготовленных и укреплённых позициях. Два дня пехотные дивизии У 1‑го армейского корпуса генерала Фёрстера при поддержке авиации, танков, артиллерии, миномётов и штурмовых орудий безрезультатно пытались таранить советскую оборону. На третий день, опасаясь прорыва, Конев приказал всё же отвести войска на рубежи нижнего течения реки Тьмы. Это были тыловые позиции, которые в создавшихся обстоятельствах представляли наиболее выгодную оборону. Маневр удался. Танки и пехота Фёрстера дальше не прошли ни на шаг. Следующую атаку немцы предприняли в районе Селижарова. Произошло это 6 ноября на участке 22‑й армии генерала Вострухова. Противнику удалось смять оборону 22‑й армии, прорваться к Селижарову и захватить город. Но Конев тут же ввёл в дело свой резерв: 54‑ю дивизию полковника Есаулова и 8‑ю танковую бригаду полковника Ротмистрова. Немцы были отброшены.
Ноябрь на Калининском фронте прошёл в серии взаимных ударов.
Однажды во время боёв на селижаровском направлении, в самый их пик, когда Конев бросил резерв, во время одной из контратак, были захвачены пленные. Ещё до начала допроса и по одежде, и по снаряжению сразу заметили — к фронту прибыла свежая часть. Допрос пленных, а затем агентурные сведения подтвердили догадки: немцы начали переброску войск в район южнее Калинина — накапливают крупную группировку перед фронтом 30‑й армии.
Армия генерала Хоменко прикрывала клинско–солнечногорское направление, протяжённость её фронта составляла 70 километров. Боевой состав: стрелковая и мотострелковая дивизии, танковая бригада, моторизованный и запасный полки. Вторые эшелоны и резервы отсутствовали. Оборона носила очаговый характер, промежутки между опорными пунктами составляли три- четыре километра. Немецкая разведка, конечно же, перед наступлением тщательно обследовала местность, по которой 3‑й танковой группе и частям 9‑й полевой армии предстояло осуществить второй, завершающий этап наступления на Москву.
